ооо,фика на темууу...от Ellaahn!!!

[YoYo76]

11.04.2011 в 16:41

Пишет  Ellaahn:

Под настроение написалось

Не верь народу лесному, не верь.

Не верь эльфу. Обманет, закружит, глаза заморочит. Чёрное белым покажется, а белое - чёрным. А пуще бойся эльфа обидеть – замкнут леса, обезрыбят реки. Люто эльфийский князь мстит за обиду его подданных.
Говорят же издавна «Не верь эльфам». Повторяют с детства, поют над колыбелью.
Не верь народу лесному, не верь.
Недаром же дружинники княжеские глухо, матерно перешёптываются, услышав, что в округе эльфийка появилась. Недаром сотник желваки по лицу обветренному, обгоревшему гоняет, увидев платок оброненный, следопытами найденный, – воздушный, тонкий как паутинка, серый как небо предрассветное, пасмурное, и только журавль белый в углу вышит, да так искусно, что живым кажется.
- Княжна эльфийская. Только в силу вошла. Как увидите – сразу стрелять, насмерть, - обжёг дружину взглядом, - Сразу и насмерть, - и добавляет нехотя, для отроков, в первый раз на охоту вышедших. – Эльфы виры требовать не будут – от весны дева пьяная, уговоров не послушает, отца-мать родных не признает.
Промолчали все, только дядька Родислав вздохнул чуть слышно: «- Что ж за девкой-то не уследили, что ж в тереме не заперли? Эх…».
Не верь народу лесному, не верь.
Да как тут не верить, когда очи бездонные, шалые, когда волосы шёлковые, туманом стелятся. Как тут стрелу заговорённую в полёт пустить, когда длани прозрачные, невесомые к тебе тянутся, когда стан ладонью обхватить можно? Где уж тут вспомнить про наставления дядькины, про наказы сотника, про колыбельную детскую? Когда подходит дева неслышно – ни травинки не шелохнётся, когда к устам тянется, как к воде студёной…
Падает наземь стрела волшебная, в семи дымах прокопчённая, в семи водах умытая.
Падает за ней и хозяин молодой, да бездыханный, только улыбка с губ не сходит.
Падает за ним на колени дева эльфийская, коснуться хочет, да не решается.
- Что же ты, витязь, что же ты… Аль не знал, что эльфам веры нет? – дрожащей рукой стягивает с себя запястья золотые, жуковинья дивные, ожерелья красы невиданной. Парню глаза закрывает, чело платком накрывает, перстни-браслеты вирой оставляет, оплатой за разум возвращённый, да за жизнь отданную.
До рассвета руку холодную держит, песню вполголоса напевает, как ребёнка, боль свою убаюкивая. На лице на бледном только глаза живут омутом темным, непроницаемым. Ушло безумие пьяное, ушло, не вернётся, да только память не уйдёт, на века останется…
Не верь народу лесному, не верь…